Неточные совпадения
«Два месяца! Это ужасно!» — в отчаянии возразил я. «Может быть, и полтора», — утешил кто-то. «Ну нет: сей год Лена не станет рано, — говорили другие, —
осень теплая и
ранний снежок выпадал — это верный знак, что зимний путь нескоро установится…»
В день праздника с
раннего утра светит солнышко, но в воздухе уже начинает чувствоваться приближение
осени.
На другой день,
ранним утром, началась казнь. На дворе стояла уже глубокая
осень, и Улиту, почти окостеневшую от ночи, проведенной в «холодной», поставили перед крыльцом, на одном из приступков которого сидел барин, на этот раз еще трезвый, и курил трубку. В виду крыльца, на мокрой траве, была разостлана рогожа.
Сейчас за огородом и службами начинались господские поля, на которых с
ранней весны до поздней
осени безостановочно шла работа.
И вдруг я проснулся. Начинало светать. Это было
ранней весной, снег еще не весь стаял, погода стояла пасмурная, слякотная, похожая более на
осень. В окна тускло, почти враждебно глядели мутные сумерки; освоившись с ними, я разглядел постель Бродского. На ней никого не было. Не было также и чемодана, который мы вчера укладывали с ним вместе. А в груди у меня стояло что-то теплое от недавнего счастливого сна. И контраст этого сна сразу подчеркнул для меня все значение моей потери.
Как только наступит холодное и ненастное время, у ней начнут показываться белые перья, а серо-пестрые, летние, начнут вылезать, так что в начале
ранней зимы или в конце поздней
осени она имеет не скажу красивый, но очень странный вид: по белому полю кое-где рассыпаны букеты или пятна красно-желтых пестрых перьев.
В
раннюю весну, в позднюю
осень, в дурную погоду — она держится больше в материке, в верховьях пруда; в теплое время, в летние жары — она гуляет по полоям, в травах и камышах; в холодное ненастье — жмется по течению материка к теплой навозной плотине; но особенно любит она держаться в ямах, под спусками вешняка или под водяными колесами.
Осень в прошлом году была
ранняя, сухая; лист отпал до первого снегу…
Каникулы приходили к концу, скоро должны были начаться лекции. В воздухе чувствовались первые веяния
осени. Вода в прудах потемнела, отяжелела. На клумбах садовники заменяли
ранние цветы более поздними. С деревьев кое-где срывались рано пожелтевшие листья и падали на землю, мелькая, как червонное золото, на фоне темных аллей. Поля тоже пожелтели кругом, и поезда железной дороги, пролегающей в полутора верстах от академии, виднелись гораздо яснее и, казалось, проходили гораздо ближе, нежели летом.
Желудок его оказался туго набит свежим свиным мясом вместе со щетиной. По справке открылось, что в это самое утро эти самые волки зарезали молодую свинью, отбившуюся от стада. И теперь не могу я понять, как сытые волки в такое
раннее время
осени, середи дня, у самой деревни могли с такою наглостью броситься за собаками и набежать так близко на людей. Все охотники утверждали, что это были озорники, которые озоруют с жиру. В летописях охоты, конечно, назвать этот случай одним из самых счастливейших.
Осень была
ранняя, дождлива, холодна, богата болезнями и самоубийствами. Лавров тоже отравился цианистым кали, не желая дожидаться, когда его задушит водянка.
Между тем незаметно подходила
осень. Уже с августа утренники крепко стискивали землю. К середине дня она едва успевала оттаять под косыми лучами солнца, как уж с
ранних сумерек ее опять начинало примораживать. Воздух был чист и прозрачен, звуки неслись отчетливо, ясно, далеко, копыта лошадей звонко стучали по голой, но уже скованной земле…
В тихие безветренные утра,
ранней весной или
осенью, со стороны города приносился звон церквей и мягкий гул езды, а в остальное время было тихо — тише, чем в самой деревне, где лают собаки, поют петухи и кричат дети.
Осенью мы долго, долго, до
ранних черных вечеров и поздних темных утр заживались в Тарусе, на своей одинокой — в двух верстах от всякого жилья — даче, в единственном соседстве (нам — минуту сбежать, тем — минуту взойти) реки — Оки («Рыбы мало ли в реке!»), — но не только рыбы, потому что летом всегда кто-нибудь тонул, чаще мальчишки — опять затянуло под плот, — но часто и пьяные, а часто и трезвые, — и однажды затонул целый плотогон, а тут еще дедушка Александр Данилович умер, и мать с отцом уехали на сороковой день и потом остались из-за завещания, и хотя я знала, что это грех — потому что дедушка совсем не утонул, а умер от рака — от рака?
После школы нас с Костей сблизили общие игры, менявшиеся по сезонам:
ранней весной — бабки, летом — шарик и рыбная ловля,
осенью — грибы, зимой — салазки; а завершилась эта дружба охотой, под строгим руководством таких профессоров, как дьячок Матвеич и Емелька.
Так это или не так, но факт сам по себе характерен: оргийные праздники бога «избытка сил» оказываются передвинутыми из благодатной
осени в студеную зиму, время «нужды». Зима с вызываемым ею оскудением жизненных сил и
ранняя весна с опьяняющим подъемом этих сил на почве зимнего их оскудения — вот время, когда над людьми царит Дионис.
С
ранней весны до поздней
осени в Дельфах звучал пэан в честь Аполлона. Наступала зима. Аполлон на крыльях лебедей улетал в далекий край счастливых гиперборейцев, кончалось время «изобилия» (koros), приходило время «нужды» (chresmosyne) — и являлся Дионис. Пэан сменялся исступленным дифирамбом. Отовсюду стекались в Дельфы женщины, и начинались экстатические оргии — оргии среди зимней «нужды» в честь бога «избытка сил».
Они, разбросанные рукою культурного человека по сторонам многочисленных рек и речек, от
ранней весны до средины
осени щеголяют своею зеленью, манят к себе прохожего и служат убежищем всего живого, бегущего от солнца.
Аллеи островов
ранней весною и поздней хорошей
осенью очаровательны, но графу Белавину было не до красоты природы.
Одною лишь черною
осенью, когда ветер оборвет и размечет по бакше древесные листья, да еще самою
раннею весною, пока не распустилася красная почка, только и можно было видеть кровли и загороди нагроможденных Пизонским хибарок; но во все остальное время года скромные постройки его были незримы: деревья всегда ревниво закрывали их: летом изумрудною листвою, а зимой серебряной бахромой лежавшего на них инея.